Когда я сплю, ты помнишь обо мне.

Их было много, но стало меньше. Кто-то спасается, кто-то тонет. Кто-то уходит и улыбается, глаза блестят ярче - они здесь, все еще рядом, но на самом деле далеко, поэтому все реже... Уходят по одному, уходят на рассвете. Я уже научилась за них - радоваться? нет, успокаиваться. Готовить кислородную маску, потому что все всегда заканчивается одинаково.
Их было много, а стало мало. Они склеили из пучков перьев за своей спиной крылья, они научились, визжа от дикого восторга, планировать над самой землей. Я чувствую на своем плече руку, я оборачиваюсь - ты улыбаешь, качаешь головой и говоришь, что тебе не время. Что еще не тянет. Что хочешь остаться со мной. Я пожимаю плечами и смотрю на них - птенцов, удачно выпавших из надоевшего гнезда. Удачно - не значит навсегда.

Когда я сплю или просто лежу, изучая тени на потолке и думая о чем угодно, но не о тебе, ты помнишь обо мне. Я ловлю себя на этом в который раз, задаюсь вопросом - почему я никогда о тебе не вспоминаю?.. Но, может быть, это неважно. Может, тебе тоже еще не время.

Когда это уже неважно, мне приятно видеть осколки твоих мыслей с краями моих глаз.

---

Опять эта странная зависимость от онлайн-статуса.
Пора вырасти?..

---

Наступает день, когда ты бережно прислоняешь гитару к ограде и прислоняешься подошвой к холодному фонарному столбу.
День, когда перестают хихикать за твоей спиной и выплевывают издевательский хохот тебе в лицо.
День, когда ты не можешь больше врать себе.
Когда кардиограмма проигрывателя расплывается в мокрых глазах.

Наступает.

И уходит дальше.

@музыка: Paradise Lost - The Enemy

---

Все будет хорошо уже потому, что ты так сказал, небо.)

---

Тебе в очередной раз исполнилось 13 лет. С чем и поздравляю, малыш.

---

Завтра утром ты станешь взрослой.
Разница?..

---

Тебя нет.
В этом заключается основной декаданс текущей ситуации.
Ты далеко.
Лежишь там, уставившись пустым взглядом в потолок, под капельницей (почему-то мое воображение настойчиво приковывает тебя к капельнице, хотя я не уверена, в общем-то, что ты в больнице) и думаешь обо мне. Непременно обо мне, о чем тебе еще думать?
Иронично, угу.
Может, и не думаешь. Ты же веришь в меня, правда? Это все, что мне нужно, табуретка...
Хреново без тебя, что ни говори. Хз почему.

@настроение: Невнятный и неяркий выдох души

---

Мне нечего написать.

@настроение: !

---

Странное ощущение.
Находиться в обществе человека, потом придти домой и узнать, что сегодня у него день рождения. Или даже узнать не сегодня, а через пару дней. Помнить, как он улыбался и радовался, сидя на лестничной клетке, в свой день рождения узнавший, что от отчисления его уже ничто не спасет.
Может, мне не было бы так хреново от мыслей о нем, если бы он просто умер там, на прокуренной лестницей, в метре от меня.

---

Ты просыпаешься в одном из одинаковых домов на обочине. Ты просыпаешься после рассвета в пустой квартире.
Царапаясь о клепки, влезаешь в джинсы. Пинком включаешь компьютер, не задаваясь вопросом: зачем?
Глотаешь горький кофе. Залогиниваешься на дайрах, не глядя на объявления о пропавших и умирающих людях, которым нужна твоя ПОМОЩЬ, ты щелкаешь по ссылке "Новая запись" и, забыв про кофе, стучишь по клавишам. Ты пишешь ни о чем, ты пишешь - ты выблевываешь по кусочкам душу. Наверно, ей безумно тесно в твоей прожженой чужими сигаретами грудной клетке, она выползает из рвотных масс, отряхивает крылья и, обсохнув, поднимается в воздух.
Ты стоишь у окна с чашкой уже остывшего кофе, смотришь, как она исчезает в вечном персиковом рассвете. И снова свободна не ты, а кто-то другой, даже когда кто-то - это твоя собственная душа, которая даже не уходит, как разъяренная жена, убегает налегке, как жертва истязаний психа-маньяка.
Ты возвращаешься, у тебя слегка болит голова. Это все, что остается в память о ней, такая особая родовая боль. Рассвет все так же заливает соседний дом. Ключевое слово - соседний.
Ты знаешь, что эта сучка вернется. Она даже дьяволу неинтересна.

@настроение: не проснулась

---

Через четыре дня у них праздник. Через день они увидятся.
Через три дня у меня экзамен.
Ненавижу ее с каждым днем все тише. Меня никто не слышит.
Сейчас бы хотелось снова оказаться на лестничной клетке. Сидеть на подоконнике и смотреть на рассветное небо в окружении чужих людей из чужого мира. Людей, не хотящих и даже не замечающих тебя. Вдыхать дым их сигарет и мерзнуть. И думать о своем.
Я черная дыра в прокуренном легком Джека.

@музыка: Catharsis - Звездопад

---

Какой же ты все-таки забавный и красивый.) Ну да, не мой, но зачем..? Можно просто сидеть, упершись ладонями в колени, и снизу вверх смотреть на белую птицу (белую, слышишь, белую), сидящую на чужой руке.
Может быть, рассвет мне приснился, так же как и нечто большое и синее... Может, это был океан? Может...
И мне уже не страшно. И никуда не поздно, ты тоже где-то рядом, мы улетаем в воздух... (с)

@настроение: Химическая эйфория

---

Глупая_маленькая_позерша. Как же ты меня бесишь. Как же ты на меня похожа.

---

Какие же дети, пи*дец.
Еси этот гребаный мир прогнил насквозь, то когда же он сука наконец треснет...

@музыка: Сурганова - Ангел седой

---

Я люблю его просто за то, как таинственно он ко мне тогда наклонился, показал тетрадь и, сделав страшные глаза, сказал: "Знаешь, чье это? Это - моего старшего брата!".
Чего ты плачешь, дура, ну чего ты плачешь...

@музыка: Paradise Lost - Erased

---

Уже совсем не больно.
Я не знаю, зачем ты это сделал, и прекрасно тебя понимаю.
Я просто прибавляю громкость, умножаю дозу на два.
И все предложения не грустить уже давно свободны.
Не может быть страшнее отвергнутой? Нет, почему же.
Я не мстителен.

@музыка: Paradise Lost - Never for the Damned

---

Вежливость - это когда ты пишешь "хорошо выглядишь" вместо "шикарная шлюха".

---

Это должен был быть мой статус.
Считай это моим новогодним подарком, детка.
Будем считать, что мы спасли друг друга, не будучи даже знакомы.

@музыка: Lumen - Назови мне свое имя

---

Some shit

- Ты никогда не примерял на себя роль душепродавца?
Канна в последний раз затянулась, щелчком отправила окурок в мокрую траву и уставилась на сидящего перед ней Тревора. Тот поспешно перевел взгляд на прилавок – не столько из любопытства, сколько из нежелания смотреть собеседнице в глаза.
Перед его глазами был обычный деревянный, не слишком крепко сбитый прилавок, уставленный металлическими сосудами, сильно напоминавшими урны для праха кремированных тел. Его увенчала покосившаяся табличка, гордо гласившая «Души», а ниже пояснялось: «Бессмертные души всех форм и содержаний. За дополнительную плату выполним любые заказы: разыщем и доставим на дом души ваших погибших друзей и родственников. Будьте осторожны, внимательно изучите инструкцию перед применением. С вопросами и пожеланиями обращайтесь к ответственному консультанту Сатангу Л.А.». Самого консультанта скрывала тень обрамлявших лавку вековых деревьев, но у мальчика не возникало никакого желания изучать его подробнее.
Канна усмехнулась.
- Рай распродан, дружище, - сказала она. – Ушел с молотка, так сказать.
В ее кармане взбрыкнул мобильник, девушка вынула его и взглянула на дисплей.
- О чем я и говорила. «Канна, меня приняли без экзаменов!!!», - иронично зачитала смску, пряча аппарат в складках одежды. – Теперь и у Краи будет свой околоток. Так тихой сапой и растаскивают наш тихий омут…
Она снова горько усмехнулась. Эта странная девушка перемежала свою речь кашляющими вздохами-усмешками, а под ее взглядом хотелось сорваться с места, убежать и спрятаться – глаза Канны представляли собой мерцающие молочные белки, обрамленные человеческими веками и пушистыми ресницами. Тревор не понимал и совсем не был уверен в том, что хотел понять, как же она видит; ее кричаще-нестандартный вид отталкивал, но мальчик не находил сил просто попрощаться и уйти. Ему почему-то казалось, что после такой выходки смысл его восходящей жизни будет утерян.
Но Канна, казалось, ничего не замечала – ничего, включая сам факт присутствия Тревора.
- Вот так-то… - задумчиво продолжала она, глядя куда-то вдаль и ни к кому конкретно не обращаясь; мальчик в исступлении благодарил про себя небеса за то, что она перестала на него пялиться.
- И зачем мы теперь? Чем мы стали? = она презрительно приподняла рукой смятое крыло, лежавшее за спиной. – Мы стали ма-те-ри-аль-ны-ми. Материальными. Вот в чем мерзость ситуации. Нас теоретически можно видеть, трогать – хотела бы я посмотреть на того, кто осмелится дотронуться до меня, - и, наверно, даже убить. Не знаю, я не пробовала… - равнодушно закончила она, провожая взглядом пролетавшую мимо чайку.
Канна выудила из платья (Тревор озаглавил это так, поскольку подобрать более точное определение для полуоблегающего-полусвободного скользко-серебристого куска материи, надетого на девушку, казалось невозможным) очередную сигарету и прикурила ее совершенно человеческим, привычным жестом заядлого курильщика, разве что без применения зажигалки.
- Мм… Канн… - мальчик решился-таки раскрыть рот, из которого вылетело невнятное мычание. Заставив себя не зажмуриться под ее вопросительным взглядом, он робко попросил: - Покажи, как ты летаешь.
Она снова усмехнулась, теперь намного теплее обычного, и протянула ему едва пригубленную сигарету, которая на ощупь оказалась на удивление твердой и холодной.
- Сосновая смола, - пояснила девушка, поднимаясь. – Ничего особенного, но пробовать не советую: редкостное дерьмо.
Ветер расправил ее одеяние, придав ему более-менее осмысленные черты платья-плаща. Канна оглянулась, бросила через плечо:
- Смотри.
Расправила крылья и зачерпнула ими переменный ветер. Тревор зачарованно наблюдал, как она штопором взвилась ввысь, распластала крылья по ветру; у него перехватило дыхание, когда она сложила их в пике. Ее крылья мало напоминали те клочья перьев, которые его одноклассницы нацепляли на спину для похода на рождественский праздник; удлиленные и разделенные на секторы, но постоянно меняющие очертания сгустки плазмы, белоснежные, но не слепящие глаза отраженным солнечным светом.
Она, казалось, снова забыла о существовании мальчика, устремилась куда-то вверх и вперед, отдавшись воздушному потоку; он и не думал обижаться, наоборот – чувствовал какое-то облегчение.
«Все же хорошо, что она здесь», - решил Тревор. Бросил очередной испуганный взгляд на прилавок, торопливо поднялся и засеменил прочь.

---

Продираешь глаза, и первая мысль, которая лезет в голову, - это строчка из въевшейся в сердце песни.
К черту ту весну, нахер это небо.

Когда же это закончится?..